В погоне за солнцем ! (Африканские мотивы 2013) Hyundai Getz

18 марта 2014. "фрагмент 58"

Мы расчехлили камеры и приступили к съемкам. Евчик уселся у штатива с Canon, я держал перед объективом фильтр, Сергей наводил объектив на Солнце и делал очередной снимок. Мы выполняли экспозиции раз в несколько минут, и на каждом новом снимке было хорошо видно, как черный диск Луны неодолимо надвигается на солнечный круг, и Солнце постепенно превращается в сужающийся серп.
Понемногу менялось освещение. Несмотря на то, что Солнце было еще довольно высоко в небе, освещенность падала – сначала почти незаметно, а потом все быстрее. Окружающая картина становилась контрастнее, непривычно четкими и все более темными становились тени.

Щелкал затвор фотокамеры. В перерыве между съемками я отходил от штатива, чтобы сфотографировать нашу площадку – Сергея Евчика, прильнувшего к Canon, и Михаила Меркулова, который снимал своим фотоаппаратом без штатива. На втором штативе стояла уже расчехленная камера Ильи, и Михаил, поглядывая на часы, готовился ее включить за пятнадцать минут до начала полной фазы. А до этого момента оставалось уже совсем немного.

- Может быть, успеем? – с надеждой произнес Меркулов, оборачиваясь на поднимающиеся за нашими спинами облака. – Так… - сказал он совсем другим тоном. – Сергей Арктурович, помните, вы говорили, что на наблюдательном пункте во время затмения всегда появляются местные жители?...

- Кто-то к нам идет? – спросил я. Я не мог в этот момент оборачиваться – держал фильтр перед объективом Евчика во время очередной экспозиции.

- Идут,– отозвался Меркулов.

Затвор в очередной раз щелкнул, Сергей надел крышку на объектив, я убрал фильтр, и мы с ним обернулись.

К нашему наблюдательному пункту шли по перешейку двое мальчишек. На вид им было лет по десять, хотя, кто их разберет… Один – с голым торсом, вокруг его пояса было обернуто красное клетчатое полотнище до колен, - обычная местная одежда. У второго – видимо, из семьи побогаче,– на плечах был полосатый сине-фиолетовый кусок материи побольше, а на голове красовалась вязаная шапочка. У обоих – простые сандалии на босу ногу. На черно-коричневых лицах ярко белели (сверкали) глаза и зубы.

- Они пасут коз на горе, – как всегда, авторитетно заявил Меркулов. – Вон там, на плато, на северо-востоке!

Как и взрослые пастухи, маленькие турканы были оснащены специальным оборудованием. У каждого была струганая палка, которая используется как коромысло, ей же можно гонять скот, и на нее же опираться, как на трость. Кроме того, как и полагается, была у них с собой крошечная деревянная табуреточка – экичолонг, про которую мы читали в «википедии». Табуреточка эта представляет собой нечто вроде небольшой струганой гантели: основание, которое ставится на камни, на нем перемычка высотой сантиметров двадцать, и крошечное сиденье – шириной сантиметров десять. Судя по всему, здесь предпочитают сидеть хоть на маленькой, но деревяшке, а не на раскаленных камнях. Правда, сидеть на низкой табуретке с сиденьем размерами менее дециметра, по-видимому, тоже надо уметь….

- Так это и есть знаменитые турканские мальчики? – спросил Сергей Евчик, осматривая неожиданных гостей.

Он явно намекал на известное археологическое открытие. В 1984 году команда кенийского антрополога Ричарда Лики (родившегося в Найроби в семье британских археологов) обнаружила хорошо сохранившийся скелет подростка, возраст которого сейчас оценивается фантастической величиной примерно в полтора миллиона лет. Это еще не современный человек, а так называемый homo ergaster (человек работающий). «Турканский мальчик» был найден где-то совсем близко от этих мест, на западном берегу озера Туркана. Словосочетание «турканский мальчик» было нам знакомо, и теперь оно неожиданно воплотилось в реальность.

Я сфотографировал маленьких турканов. Меркулов заговорил с ними, показал затменное Солнце через фильтр (оно уже напоминало совсем узкий серпик, и светило необычным белым светом, как сварочный аппарат), продемонстрировал им свой фотоаппарат и свежие картинки на экране его монитора. Мальчики смотрели с явным интересом, но очень сдержанно, и я бы сказал, с достоинством. Меркулов упросил их показать, как сидят на экичолонге (я потом прочитал нам, что такие же штуки используются местными женщинами во время сна – на них кладут голову, чтобы не повредить навороченную прическу). Затем Михаил извлек из недр своего рюкзака бутылку воды и вручил мальчишкам. Они взяли, постояли рядом с нами, посмотрели на наши действия. И затем неожиданно продемонстрировали методику дальней африканской связи.

На горе – метрах, наверное, в двухстах от нас, – виднелась фигура человека в сопровождении стада коз. Мальчик в шапочке закричал какое-то слово из двух слогов, повторяя его много раз, потом резко замолчал и явно стал прислушиваться.

Ветер донес ответ с горы – человек кричал что-то в ответ, причем таким же образом – многократно повторяя одно и то же слово.

- Вы поняли? – восхищенно сказал Меркулов. – Слово надо повторять! И тогда есть шанс, что хотя бы один раз ветром донесет…

Турканские мальчики, поняв про нас все, и сообщив о нас все, разом повернулись и пошли обратно – по перешейку, на плато, назад к своим козам. И в этот самый момент головные тучи, которые уже давно миновали зенит и продвигались на запад, достигли, наконец, Солнца.

- Кажется, финита! – сказал Евчик, глядя туда, где только что еще было Солнце и поднялся, придерживая рукой штатив с фотокамерой.

- Сколько до полной фазы? – спросил Меркулов.

- Пятнадцать минут, - мрачно сказал я.

Заметно потемнело. Темное облако загородило Солнце которое и без того быстро убавляло освещенность. Ветер усиливался, один из порывов чуть не сорвал с меня бейсболку. Я натянул ее поглубже.

- Вон идет просвет! – сказал Михаил. – Будем надеяться, что он как раз попадет на Солнце, когда будет полная фаза!…

Он поправил уже включенную видеокамеру Ильи Котовщикова – (сильный ветер покачивал ее) и стал придерживать штатив.

- Будем снимать, что есть, - сказал я. – Пусть видео для Ильи непрерывно снимается. Работаем на фото и видео всеми камерами. Сергей, фильтр с Canon убираем,– он уже не понадобится, – снимаем так. Как минимум, отснимем потемнение, заревое кольцо на горизонте,– а может быть, чем черт не шутит, просвет все-таки придет…

- У Семенова с Гавриловым вроде облаков еще нет! – сообщил Меркулов, вглядываясь в потемневший западный горизонт. – Над ними еще ясно. Если у нас не получится – может быть, им повезет? Если успеют… Должны успеть. За десять минут тучи до них не дойдут….

- А представляете, что сейчас творится на озере, – произнес Евчик. – Там же, говорят, полторы тысячи наблюдателей…

Мы посмотрели на восток. Картина была страшной. Сплошная черно- фиолетовая стена облаков поднималась над хребтом, за которым была деревня, где сейчас должен был находиться Илья, - а еще дальше лежало озеро Туркана, выбранное в качестве главного мирового форпоста для наблюдений затмения. Там, похоже, было еще хуже, чем у нас. Единственный шанс оставался у Семенова и Гаврилова. И все должно было решиться в ближайшие десять минут.

- Ужас, - сказал я.

Но это был еще не весь ужас.



Оно уже началось Съемки начались. Сзади идут облака



Турканские мальчики



Михаил Меркулов - педагог Турканы и Язев. Фото Михаила Меркулова



На затмении. Главный снимок сезона



Без фильтра С фильтром. Фото Михаила Меркулова



До полной фазы - совсем немного..... Фото Михаила Гаврилова

18 марта 2014. "фрагмент 59"

- Так, а это что? – спросил Меркулов.
Я сначала не понял, о чем идет речь. И чуть позднее увидел.
Панорама внизу изменилась. Справа, с северо-запада потемневшую равнину затягивало плотной, почти непрозрачной серой дымкой. Резкие тени, тушью обрисовывавшие еще пять минут назад выпуклости и впадины чудовищного кенийского рельефа, расплылись. Все покрылось какой-то зыбкой пеленой. И было хорошо видно, как справа, закрывая собой эту жуткую картину, встает огромная черно- серая непрозрачная стена.

- Это дождь? – спросил я, и сам в тот же момент понял, что это не дождь. И тут же это подтвердил Михаил Меркулов.
- Пылевая буря!
- Надо сворачивать вещи!

Оторвавшись от штативов, мы бросились к рюкзакам и стали оперативно прятать разложенные фильтры, запасные аккумуляторы, монокуляр, пакеты – все, что было приготовлено для наблюдений. Михаил, сбросив камни с флагов, начал их сворачивать – и как раз вовремя.

Пыльный шквал обрушился на наш каменный конус. Ветер с северо-востока был такой силы, что несчастная моя бейсболка стремительно воспарила на большую высоту и спланировала вдаль, куда-то в сторону термитника. Евчик вцепился в штатив с Canon и принялся отцеплять камеру с объективом. Меркулов совершил прыжок и успел удержать второй штатив с видеокамерой Ильи – еще немного, и она опрокинулась бы на камни. На зубах заскрипела пыль, запахло какой-то сыростью – как будто ветром принесло брызги из тинистых крокодильих затонов Турканы.

Евчик закрыл объектив крышкой, и стоя на коленях, упаковывал технику в рюкзак. Меркулов сел на корточки рядом со вторым штативом, придерживая его рукой (камера Ильи продолжала снимать, и ее красная лампочка хорошо была видна в наступившем сумраке).

- Блин! – орали мы. Кажется, на суахили.
До полной фазы оставались минуты.

Картина была поистине феерической. Еще буквально минут двадцать назад был ясный день, и Солнце, даже затмеваясь, светило странно-белым, но ярким светом. Теперь наступила темнота. Тусклый свет пробивался сквозь черную тучу, равнина внизу исчезла в серо-бурой пылевой завесе. От жары не осталось и следа. Ветер яростно рвал наши футболки, вбивая мелкую коричневую пыль в белую материю.

- Как на Марсе,- сказал я, но из-за ветра никто ничего не услышал.
Дикий, нереальный пейзаж на глазах погружался в темноту.

- У Семенова уже полная фаза! – крикнул Евчик. Действительно, далекие возвышенности на горизонте стали совсем черными. Но слева и справа по горизонту было сравнительно светло. Мне даже не показалось, что это было обычное затменное заревое кольцо, которое обычно светится лимонным цветом на горизонте во время полной фазы. Диаметр тени Луны на этот раз не превышал пятнадцати километров, а мы могли видеть гораздо дальше – и там, на горизонте, и слева и справа от нас, Солнце так и не закрылось Луной полностью, и тоненький серп его продолжал освещать землю.

- Венера! – закричал Меркулов, и я тут же увидел, как в просвете между облаками, слева и чуть выше от потухшего Солнца, на темно-синем небе загорелась яркая звезда. Михаил вскочил, чтобы сфотографировать, и в тот же момент очередной мощный порыв ветра опрокинул штатив, и камера Ильи Котовщикова с размаха грянулась на камни.

- Полная фаза, – сказал я, глянув на часы.

Ветер свистел, ныл и скрежетал, через нас откуда-то снизу наискось неслась бесконечная кромешная пыль, она была уже всюду – на руках, в ушах и на лицах, но было видно, что внизу, на равнине, всё гораздо хуже, - там пыль текла по холмам и рытвинам сплошной непроглядной завесой, а к нам на вершину конуса забрасывало лишь отдельные вихри.
Солнце, как мутное пятно, сквозь тучи мрачные желтело, - а справа от него, сквозь разрыв в облаках, уже заголубело небо, и черные тучи осветились на краю разрыва, сверху и сбоку, солнечными лучами, и стало ясно, что полное фаза затмения кончилась. Тень Луны, бесшумно и равнодушно пробежав по облакам и тучам пыли, унеслась дальше на восток, в сторону Сомали, чтобы там соскользнуть с поверхности Земли и уйти, быстро удаляясь, в межпланетное пространство.

– …… ! - сказали мы.

- О, смотрите! – воскликнул Меркулов.
На северо-востоке, над той горой, куда вовремя убежали к своим козам турканские мальчики, на темно-серых тучах засветилась великолепная радуга – гигантская, длинная, сплошная, огромной дугой уходя на восток.

- Это бонус, - сказал Евчик. – В компенсацию за облом с затмением.
Мы почти автоматически сделали несколько снимков радуги. Потом повернулись в сторону Солнца.

– Однако! – озадаченно сказал Евчик. – Ну, не знаю. Мне кажется, это совершенно недвусмысленный мессидж!

Картина была невероятная. Внизу заканчивалась пылевая буря, быстро светлело (Луна сползала с диска Солнца), светило выбиралось из туч и просвечивало сквозь разрывы в облаках. И прямо над Солнцем, на фоне густо-синего неба, практически прямо у нас на глазах, воздвиглось длинное темное вертикальное облако. Напоминало оно… Ну, в общем, не появилось у нас других ассоциаций. Напоминало оно поднятый к небу гигантский средний палец, который показывало мироздание. Нам, - кому же еще. Вместо затмения.

- Я предлагаю – об этом не говорить,- сказал Евчик. - Никому.
- Это почему? – возмутился Меркулов.
- Засмеют. Наши иркутские журналисты – точно.
- Пожалуй, - сказал я, представив себе заметки в иркутской прессе. «Вселенная показала иркутским астрономам…» – ну, и так далее.

Мы сфотографировали знак насмехающегося мироздания. Солнце выглянуло из-за тучи (прошло не больше десяти минут после полной фазы. Ну, как всегда). Снова стало светло.

Я посмотрел сквозь фильтр. Солнце по-прежнему было серпиком, но уже развернутым в другую сторону. Теперь Луна сползала с солнечного круга. Снимать эти серпики уже не хотелось. Никакого смысла в этом не было.

- Ну что? – спросил Меркулов. – Едим по апельсину – и назад?
- Да, - сказал я. – Надо поторапливаться. Солнце сядет меньше, чем через час, надо успеть спуститься к машине.



Как на Марсе Пылевая буря



Над пыльной бурей. Снимок Михаила Меркулова



Серп Солнца в тучах


Бонус в компенсацию



Message от мироздания

20 марта 2014. "фрагмент 61"

Я сразу полез под душ, чтобы ликвидировать следы марсианской пылевой бури. Хотелось есть (сильно), но мы, естественно, договорились, что дождемся своих товарищей в западного пункта.
Я повалялся на кровати под марлевым балдахином, потом встал и вышел на улицу. Небо было совершенно черным, не было ни звезд, ни МКС, только светили желтые фонари вдоль бетонной дорожки.

Время шло, и становилось тревожно. Что могло произойти? Затмение давно окончилось. Где наши товарищи?

Я начал прохаживаться по дорожке вдоль железных дверей с названиями африканских столиц. Потом поднялся по ступенькам и медленно прошел на песчаную площадку, где мы ужинали вчера. Там снова стояли пластмассовые столики, и дожидались нас тарелки, а в светящихся окнах кухни были видны какие-то фигуры – нам готовили (и скорее всего, уже давно приготовили) заказанный Меркуловым и Ильей ужин. Было тихо, дневные шумы отошли, какая-то птица непривычно кричала.

Сломалась машина? Застряла где-нибудь в песке? Напали сомалийские бандиты или заблудшие леопарды? Перебирать эти в разной степени вероятные варианты можно было до бесконечности. Но это было совершенно бессмысленно.

И когда я уже решил сходить в номер к Евчику и попросить еще раз позвонить по спутниковому телефону (вряд ли получится связаться, если они едут – у нас за всю историю ни разу не вышло созвониться по спутниковой связи на ходу), вдали послышался приближающийся шум двигателя. Я пошел к reception, ускоряя шаг, уже почти бегом преодолел это помещение и вышел наружу как раз тогда, когда наша вторая машина разворачивалась у входа, а Меркулов и Илья уже подходили к ней. Тут же из темноты возник и Евчик.

- Ну что? Где вы застряли? – заорали мы в несколько глоток, а нам навстречу из машины вылезали, как всегда спокойные, Дима Семенов и Михаил Гаврилов, а за ними улыбающийся по-американски Женя Каменев.

И тут же выяснилось, что все в порядке, только ехать им было чуть дальше, чем нам, а машина послабее, что Женя Каменев выстроил там постановочные кадры – загнал какого-то масая за сто баксов торчать на горе (масая? За сто баксов? А что ты мне не сказал, и я бы постоял вместо масая!...) , а сам в километре оттуда расставил на штативах свою съемочную технику – в разных местах. В результате он должен был сфотографировать масая так, чтобы его силуэт на вершине оказался как раз на фоне солнечной короны. Потом быстро стемнело, Семенов с Гавриловым скатились с горы к машине и долго ждали Женю, поскольку он в темноте потерял свою технику и лазил по колючкам с налобным фонариком, и пока все нашел, собрал, упаковал и спустился в темноте с горы к автомобилю, времени прошло немало. А потом они долго ехали…

- Так что, корону вы видели? Удалось снять? – мы грубо перебили спокойный рассказ Димы.

- Видели! Удалось! – ответил Семенов, и эти слова были встречены нашим торжествующим ревом. – А вы под дождь-то попали?
- Да не было дождя! Пылевая буря была!
- Ничего себе! Пылевая буря?...
- Как на Марсе!...

И мы нестройной шумной толпой, будя ночной Лодвар, отправились в номер к Семенову. Он пытался переодеться и умыться, но ни ему, ни Гаврилову не дали этого сделать. Мы плотным кольцом окружили Гаврилова, который расчехлил свой видавший виды «Сапоп», как он его называл, включил, и начал прокручивать сделанные кадры.

Сначала замелькали кадры частных фаз, и мы нетерпеливо подгоняли Михаила, потому что такие кадры были и у нас. Но дальше у нас на глазах серпик становился все меньше, и Гаврилов открыл первый кадр, сделанный уже без фильтра.

И повис в воздухе безумный мужской рев вперемежку со стоном. Это было счастье.

На кадре было великолепное – как в учебнике – малиновое колечко солнечной хромосферы с ярким, как алмаз, ослепительным краем заходящего за Луну Солнца. Каждый новый кадр встречался восхищенным ревом, Солнце все дальше пряталось за Луну, картинка все больше походила на бриллиантовое кольцо. И уже становились заметны малиновые выступы протуберанцев, и стало видно, как маленькая малиновая капля отдельного протуберанца висит высоко над краем черного диска Луны. На следующих кадрах сияющий бриллиант уменьшался, и наконец, осталось только малиновое кольцо хромосферы.

- А корона? Есть? – спросил я, но Гаврилов уже перелистнул кадр, и новый снимок, сделанный с бОльшей выдержкой вызвал новые стон и вопли.

Снимок короны получился! Корона была совсем не такой, как во время наших предыдущих экспедиций. Сразу было видно, что это типичная корона максимального типа – по классификации Несмяновича. Торчали во все стороны корональные лучи и корональные стримеры, и не было никаких признаков так называемых полярных «щеточек» (или «перьев»), характерных для фаз минимума цикла солнечной активности. И означало это, что 24 цикл солнечной активности вовсе не собирается вступать в эпоху спада, а скорее всего, фаза максимума будет еще продолжаться,- возможно не меньше года, а это, в свою очередь, значило, что….

Все это значило, что экспедиция наша оказалась успешной. Удалось получить снимки короны Солнца – главное, ради чего все затевалось. Это сделал Гаврилов за недолгие четырнадцать секунд полной фазы солнечного затмения 3 ноября 2013 года. Плюс, в качестве бонуса – замечательные изображения бриллиантового кольца, хромосферы и четок Бейли в последние мгновения перед вторым контактом…

Первоначальный план разместить экспедицию в двух удаленных друг от друга пунктах сработал. Те, кто положил яйца в одну корзину – встав в лагере на берегу озера Туркана, - не увидели ничего. В число неудачников попали более полутора тысяч человек, приехавших со всего мира.

Неужели наша экспедиция оказалась единственной в мире, кому удалось увидеть корону? Неужели неудача постигла на этот раз и команду одного из мировых асов по съемкам солнечных затмений Милослава Дрюкмюллера из Технологического университета г. Брно в Чехии?

Опытнейший Дрюкмюллер тоже на стал класть яйца в одну корзину. Два отряда его экспедиции разместились в Габоне и Уганде, еще два отряда – в Кении. Как оказалось позднее, отряд на берегу озера Туркана потерпел неудачу (как и наш восточный пункт). Но между двумя пунктами нашей экспедиции, - примерно посередине - работал еще один отряд команды Дрюкмюллера – Павел Штраха из Чехии и Криштиан Молнар из Словакии, которым удалось отснять корону - частично сквозь облака. Сквозь высокие облака, которые почти не испортили картину, снимал солнечную корону в Уганде третий отряд Дрюкмюллера, в который входили Петр Хоралек и Ян Сладечек из Чехии. Константинос Эмманоилидис в составе четвертого отряда в Габоне получил снимки короны благодаря фантастическому везению: окно в облаках открылось ровно на минуту в нужном месте как раз во время полной фазы затмения. Замечу, что экспедиция Дрюкмюллера финансировалась, конечно, не так, как наша – на 70% на собственные личные средства….

Таким образом, одно из самых неудобных для наблюдений полных солнечных затмений текущего века было все-таки отснято. Мы были единственными из России, кому это тоже удалось. Точнее, нам пока не известны другие российские экспедиции, у кого есть удачные снимки.









Последние секунды перед полной фазой. "Бриллиантовое кольцо.
Снимки Михаила Гаврилова






Корона 3 ноября 2013 г. Снимки Михаила Гаврилова