Говорит ли что-то автомобиль об его владельце? Безусловно – ответите вы и будете правы. Приверженность брендам, в целом характеризующая современную ментальную сферу, в полной мере затрагивает и автомобильный мир.
С одной стороны, соображения социального порядка. По одной только марке вашего авто уже можно кое-что о вас понять. Автомобиль «Тойота Королла» не устраивает модного столичного продюсера отнюдь не потому, что он (автомобиль) не достаточно хорош. Скорее – чтобы быть успешным продюсером, нужно обзавестись «Феррари», «Мазератти» или «Майбахом» — именно тогда твои дела пойдут в гору, и ты с легкостью сможешь обойти конкурентов и пережить потерю одной из таких машин. И в этом смысле не только у каждой марки, но и у каждой модели (в смысле — автомобильной) найдется свой покупатель, а точнее – пусть это звучит немного грубо – потребитель. В хорошем смысле слова.
Машина служит самым явным индикатором, по которому узнают своих и вычисляют чужих. Уже даже в лейблах одежды, марках часов разобраться сложнее – тут требуется некоторая подготовка. Про машины же наслышаны все, марки и их статус даже у неискушенного большинства не вызывают лишних вопросов.
Вот этот, в «Лексусе» — наверное, директор. Ну а в «Фокусе»?.. Скорее — менеджер. Кто ж еще может в 9 утра тащиться в здоровенной пробке?.. Впрочем, чем «проще» марка, тем сложнее по ней судить о личных качествах человека. Гораздо легче — о социальном статусе. О личности скорее что-то скажет состояние машины: ухоженность того, что под капотом, чистота салона, а в особенности – состояние багажного отсека…
С другой стороны, любовь к какой-то определенной марке могут подпитывать и вполне простые аргументы. Например, личные ощущения: «Мне удобно в этой машине, она мне подходит». Или расхожие стереотипы «BMW – машина для скорости» или «Самая комфортабельная машина – это Mercedes». Иным важна особого рода социальная идентификация, подразумевающая слияние, общность: «Сосед купил «Фокус» и сказал, что это хорошая машина. Деверь тоже купил «Фокус». И жена считает, что «Фокус» очень хорошая машина — экономичная и надежная, к тому же очень популярная. Раз все так думают, значит, они правы». И все же…
Когда у вас есть определенная сумма денег, которую вы планируете потратить на автомобиль, вы делаете осознанный выбор и через этот осознанный выбор, по Бердяеву, проявляете свою индивидуальность, ибо любой свободный выбор есть акт творчества. Представим, что вы имеете на покупку авто, скажем, 10 условных единиц и не планируете брать кредит. Вы можете придти в автосалон и купить нового «корейца». Разумный выбор? Безусловно, но в нем не будет индивидуальности. Вы сделали так, как на вашем месте сделал бы любой другой, обладающий схожей суммой. Аргументы ясны: бесплатный сервис, какой-никакой, но новый автомобиль.
Потратить 10 у.е. на 10-летнию машину – это поза. В хорошем смысле. Потратить на такую же машину 25 у.е. — это позерство. Но ведь позерство никто не запрещал. К тому же так приятно сделать поперек общего мнения – и получать удовольствие за рулем уже только от того, что поступил наперекор стереотипу. Такая смягченная альтернатива панковскому ирокезу…
Но особняком стоят несколько иррациональные соображения, которые, тем не менее, очевидно связаны с имиджем. Я говорю об истории каждой марки. Возьмем Mercedes – здесь есть чем гордиться, ведь история автомобиля как такового корнями уходит именно в историю этой марки. Или, скажем, SAAB – производитель истребителей, ныне летающих по улицам европейских столиц. В истории кроется какая-то таинственная связь с настоящим. Ferrari, Subaru, BMW… Что скрывается за этими эффектными, звучными названиями?.. Какие легенды, события, мифы? Все они проходили долгий и тернистый путь, спады и подъемы, которые, как ни странно, уносили и человеческие жизни. Квинтэссенция каждого пути запечатлена в этих своеобразных, обычно до предела лаконичных и вместе с тем притягательных эмблемах, которые красуются на капотах и почему-то напоминают фамильные гербы. Этот особый дух прошлого,исключительный для каждой марки, и создает особый культ, который живет десятилетиями.
По крайней мере, очень хочется в это верить.