Поколение 90-х годов рождения — поколение смартфонов и гаджетов. Их интересуют новые приложения, игры, приставки. Старшее же советское поколение в массе своей увлекалась техническими новинками – велосипедами, мотоциклами и автомобилями. В их время они помногу раз перебирали свои транспортные средства. А самым главным «девайсом» был мотоцикл Ява.
А еще это поколение пережило трудные времена и многие никогда не бывали за границей. Жена моя работает в турфирме. Мы накопили с ней денег и на «серебряную свадьбу» купили горящие путевки в Вьетнам на четверых. Для себя и родителей жены. Никогда прежде инженер-энергетик в отставке Петр Михайлович и его супруга Алла Юрьевна не были за границей, и мы решили подарить эту поездку.
В первые дни, мы купались на пляже, в бассейне, ездили на экскурсии, а тесть заскучал, все чаще прикладываясь к фляге. Тоскливо ему было, он то и дело звал меня на балкончик, который выходил в хоз.двор гостиницы покурить, рассказывал там старые анекдоты и байки. Но вот он заметил копошащегося во дворе молодого вьетнамца, который никак не мог завести свой мотоцикл. Петр Михайлович отметил: «Знакомый звук!». Надел очки на веревочке и вскрикнул: «Это же Минск!» Отправился вниз, нашел выход во внутренний двор и начал помогать владельцу неисправного мотоцикла, провозились они до вечера. Выходя покурить наблюдал картину, как бывший инженер не зная вьетнамского, на языке отверток, гаечных ключей и русского мата общался с собравшимся вокруг импровизированной ремонтной зоны персоналом гостинцы. Вернулся он к ужину, довольный и с черными от масла руками. Алла Юрьевна устроила небольшой скандал и положила спать мужа на диване в номере.
Следующим утром на пороге нашего номера появился один из поваров, он протягивал бутылку горячительного напитка со змеей внутри и говорил одну фразу: «Товарича Пётр! Товарича Петр!». Я принял бутылку, он поклонился и ушел. Завтракать тесть не стал, а вышел в столовую лишь на обед. К нашему столу там подошел сотрудник регистратуры, поклонился и обратился: «Товарича Пётр! Помочь!». Петр Михайлович вскочил будто пробила военная тревога, положил руку на плечо жене: «Надо помочь, ребятам!». К вечеру спустился я позвать Михалыча на пляж, но во дворе стояло уже три с виду советских мотоцикла и небольшое общество вьетнамцев уже постарше. Тесть на пляж не пошел.
В итоге мы Петра Михайловича потеряли. Вернее, он приходил в номер поспать и кушал иногда с нами, а остальное время проводил во дворе или даже уезжал оттуда. Из впечатлений говорил, что попал в свою юность и счастлив. Теща и дочь замыслили неладное – «ударил бес в ребро, не пойму куда там ездит». И по женскому настоянию напросился с тестем.
Проснулись мы очень рано утром, внизу нас ждали сотрудники ночной смены. Они очень тепло поздоровались с Петром Михайловичем и подозрительно со мной. Сел на заднее сиденье сомнительного вида мотоцикла и пока ехали мы до места, натерпелся страху. Гнали по переполненному городу. В итоге приехали в какой-то колхоз, где между полями была проложена настоящая мотоциклетная грунтовая трасса. Тут были очень много народу и вьетнамцы, которое говорили очень сносно по-русски.
Они ездили кругами, ставили ставки на заезд, а потом чинили мотоциклы. Тут были советские «Восходы», «Иж-Планеты» и прочие другие, при этом внимательное отношение и теплый климат сохранили их в очень неплохом состоянии. Тесть нарезал круги, а я выпил «красной» огненной воды и выиграл пару тысяч донгов. В оставшиеся дни не ходил я больше на спа с нашими женщинами, на экскурсии и пляжи, а ездил с Михалычем в хозяйство товарища Донга. А Петр Михайлович, в конце сказал, что теперь жалеет о том, что не согласился ехать в командировку во Вьетнам в молодости, но и оставил своим наследием теперь с десяток отремонтированных наших мотоциклов.